Пришло время немножко написать про Бали и про этот отпуск вообще… Было ли что- нибудь когда-нибудь сильнее по впечатлениям? Время покажет – ровные моменты занесет песком, а застывшие всплески эмоций останутся торчать в памяти.
А сейчас я лежу лицом к Индийскому океану, оставшись в одиноком ощущении, и пытаюсь переварить все эмоции последних двух недель.
Сингапур пока оставлю на более конструктивное состояние ума – там было ДЕЛО, город, напряженные попытки говорить с партнерами по-английски, Боря с Лешей и «спорами» о работе, со стороны больше похожими на ругань. А потом мы трое отделились – Виталик, Олька и я, и прилетели сюда.
После Сингапура с его европейской породистостью, аэропорт и улицы Демпасара напугали, напомнили Кавказ и Египет одновременно, захотелось не спускать глаз с багажа и придерживать сумку с документами. Ночь, много маленьких темных людей, узенькие улочки, на тротуарах сидят на корточках белоглазые и белозубые…индонезийцы?....балийцы?... Кто Они? Жители экватора, с ума можно сойти…
Постройки, в нашем понимании не пригодные для жизни, например, без окон и с 3-мя стенами, тоже попадаются.. Но ведь нет сезонности… Но ведь зато есть москиты? Не знаю, живут и выглядят счастливыми – из-за несползающей с лица улыбки. И здоровыми – из-за гладкой кожи цвета молочного шоколада и поголовной стройности. Эта вытопленная на солнце худоба относится тут ко всем – собакам, петухам и лошадям в том числе. Толстые австралийские туристы на их фоне выглядят как бледные медузы среди стайки шустрых антиасов.
За 2 доллара вполне цивильный таксист довез нас до отеля…И лишь переступив порог Сантики, как это ни банально, я наконец почувствовала себя отдыхающей. Как будто мое измочаленное существо проволокли напоследок по асфальту, и положили в целый бассейн бальзама – лежи, отдыхай, расправляй и очищай мысли, открывай потоки энергии.
Отдыхать тут умеют заставитьJ
Кругом цветы. При входе в отель – чан с плавающими лепестками роз. Потом мостик через прудик, в котором цветут белые лилии и розовые лотосы. Пахучие белые…что-то типа магнолий… осыпаются на дорожку. Около бассейна каменные вазы с водой, в которой каждый день плавает новая цветочная композиция. В номере белые бутоны лежат на постели, в ванной. Все скульптуры украшены живыми гортензиями. Весь персонал носит цветы в волосах – и мужчины и женщины. Это какая-то часть культуры, связанная с религией хинду (ветвь индуизма) – характерной только для Бали.
Кругом музыка. Их национальные инструменты напоминают по принципу детскую игрушку металлофон. С помощью двух деревянных колотушечек музыканты извлекают из металлических, бамбуковых и кожаных барабанчиков странные звуки, сливающиеся в психоделическую музыку, лишенную мотива, но проникающую, кажется, в само твое существование. Музыка живая, звучит фоном постоянно – около бассейна, на пляже, в ресторане. К концу отдыха ее не замечаешь, но без нее чувствуешь себя не так уравновешенно.
Мы пошли в темноте на звук прибоя. Это – ОКЕАН. Он живой, серьезный, он дышит и не располагает к фамильярности. Мы гуляли по прибою по утрамбованному песку, не думая о намокающих штанах… Мы начали сливаться…….
Абсолютно детское ощущение – отдыхать с друзьями. Как будто мы с Димкой и Алькой на берегу Обского моря – беззаботно радовались жизни, смеялись, строили крепости из песка, так и тут на берегу Индийского океана с Виталиком и Ольгой мы сбросили лет по 25 и чувствовали себя как дети….
«Monkey, go home!»
А на следующий день мы поехали на Уловату.
В туристической книжке это место позиционировалось прежде всего как храм на утесе, над океаном, где можно и нужно смотреть sanset. Почему-то, когда говоришь о закате на Бали, его хочется называть именно сансэт, в этом английском слове есть что-то восточное, в памяти легче всплывают огненные облака и характерные контуры храмовых крыш на фоне рыжего неба…Он там, действительно, есть – и храм, и сансет, но для меня это место навсегда останется Местом обезьян.
При входе в храм нам выдали красивые сиреневые юбки и желтые пояса. А также, предложили за 10 000 рупий купить мешочки из шуршащего целлофана с порезанными зелеными бананчиками. С фотоаппаратами наизготовку мы вступили на священную землю. Местная женщина жалобно причитала нам вслед «дайте мне работу!» - предлагала себя в качестве гида. Но поняв, что мы и «сами с усами», посоветовала вдогонку хотя бы снять очки и спрятать пакетики.
Первую мартышку мы встретили почти сразу – на лестнице. Она была на удивление одинока и поэтому сразу оказалась в центре нашего внимания, мы полезли за пакетиками.
Не знаю, у русских ли это людей, или у всех в крови – стремление накормить во что бы то ни стало («Зачем тебе пони?» - « Кормить!»). Хотя, пакетиками шуршали все – японцы, австралийцы и прочие. Обезьяны на этот звук замирают, делают умное лицо и начинают приставать. Как выпрашивают лакомство привычные нашему глазу звери? Ну, тычутся мордой, может, крутятся рядом, трутся о ноги… А эти – берут руками за юбку и держат! Не отпускают. Корчат смешные, страшные или жалостливые рожицы. Повизгивают и шипят. Даешь ей кусочек лакомства, а она неожиданно не зубами его берет, а рукой! Прикольно.
Ольга достала свой пакетик, призывно им шурша. Мартышка, не дав нам опомниться, молниеносно выхватила его целиком! Но Ольга – не промах, смелая девушка – с криком
«Куда?! Обожрешься целлофана!!!» - сцапала бедную обезьяну за хвост! Та не ожидала такой храбрости с нашей стороны и выронила добычу, продемонстрировав напоследок свои зубищи. Общественный пакетик был спасен, но клыки произвели впечатление! Длинные, желтые, сантиметра по 4 каждый. Этакие саблезубые мартышки. Трогать их больше не захотелось.
С каждым пролетом лестницы концентрация зверюшек возрастала. На верхней смотровой площадке туристы растерянно толпились в центре, а по бордюрам гордо, по-хозяйски шарились обезьяны. У многих из них в руках (лапах?..) были у кого – половинка солнечных очков, у кого – целая шляпа, изрядно поеденная и посявканая. На моих глазах одна обезьяна ловко стянула с гладких черных волос японки ярко-красную резинку и радостно унеслась куда-то с добычей. Другая – сняла с головы зазевавшегося молодого человека солнечные очки. Очки парню было жалко, и он призвал на помощь местного служителя. Мне стало очень любопытно пронаблюдать – каким образом можно отобрать у ловкой зубастой твари такую заветную игрушку. Но, видимо, методика отработана и отточена годами. Служитель стал кидать обезьяне пакетики с орешками. Один она схватила одной рукой, другой - второй, переложив очки в зубы. Чтобы поймать третий пакетик, ей волей-неволей пришлось бросить очки. Видно, орешки, все-таки ценнее!
Мы скармливали им кусочки бананов, умилялись на мамашек с малышами, хихикали над ссорящимися подростками… Вдруг, всех обезьян как ветром сдуло с бордюра и на него взгромоздился здоровенный важный самец. Солидно, неспешно устроился поудобнее, загородил нам весь вид на прибой. Виталий показал ему бананы, чтобы привлечь его внимание для лучшей фотографии. Я стояла немного поодаль. Что послужило поводом для атаки – ума не приложу! Мартых вдруг подпрыгнул ко мне, схватил сильными ручками меня за плечо и цапнул своими клыками.
Надо отдать должное зверику, такими зубами можно было пол-руки откусить, но видно его намеренья были не столь кровожадны, я отделалась четырьмя бороздками, пропоровшими кожу и синяком размером с пол-ладони. Почему он цапнул меня, а не стоящего вдовое ближе к нему Виталия, и почему вообще он проявил агрессию – так и осталось для нас непонятным. Не думаю, что это частый и стандартный случай, все таки Уловату – туристское место, если бы такое случалось часто, слухи сделали бы свой черный PR.
Я застыла с открытым ртом от такого поворота событий, люди кругом хором ахнули, первой же реакцией Виталия было – оторвать этому нахалу бошку. И он даже сделал порывистое движение в сторону моего обидчика, но, имея в руках только фотоаппарат с телеобъективом за полторы штуки баксов, который в качестве орудия убийства мартышек использовать не очень э…удобно, на секунду замешкался, рациональное мышление взяло верх, и обезьян улизнул от возмездия.
Солнце со скоростью нормального экваториального солнца стремительно падало в воду, а мы, вместо того чтобы ставить штатив и выбирать ракурсы, неслись по лестнице к работникам храма для оказания медицинской помощи. Пожилой индонезиец поцокал языком, спросил «Зачем трогали?» (этот вопрос задавали потом все, кому я объясняла – что у меня с рукой), не поверил, что не трогали (как и все, кому я потом объясняла, что у меня с рукой), достал сомнительную бутылочку с желтоватым желе и прям поверх запекающейся кровяной корочки начал вымазывать его на меня своим заскорузлым пальцем. «А дезинфекция?!» - удивились мы. «Не нужна.» - безапелляционно отрезал тот. То ли все на этом тропическом острове располагало к беспечности, то ли вид у индонезийца был уж очень уверенный, но я, не задумываясь, решила, что он лучше всех знает, как поступать с укусами обезьян. После Уловату мы спокойно поехали в ресторан на побережье, и только вернувшись в отель в пол-двенадцатого ночи, позвонили нашему тур.оператору – поделиться приключениями. Тот почему-то не разделил нашего веселья по поводу нетривиального случая и строго наказал нам ехать в госпиталь.
А теперь представьте себе, что в каком-нибудь пусть даже очень туристском месте России, например, в Суздале, или на Кижах, иностранного туриста кусает какое-нибудь местное животное, хотя бы кошка или собака. И в полночь он попадает в местную э… амбулаторию. «Как не повезло яблокам…» и как повезло мне, что в Демпасаре, где люди пашут рисовые поля на быках, госпиталь(правда, частный) сиял европейской цивилизацией, смешанной с местной учтивостью. Элементарная обработка раны и прививка от столбняка сопровождалась торжественным колдованием надо мной двух врачей и медсестры (с цветами в волосах). Я получила тест на аллергические реакции перед прививкой, кучу рекомендаций, пакетик с антибиотиками и обезболивающими, пластыри для купания (которые действительно держатся, даже в океанский волнах!)… Вот такие «дикие» балийцы.
За одно то что мы ржали весь отпуск по поводу моей покусанности, я готова простить мартышке злобную выходку. А потом, кто еще может похвастаться таким приключением?
«Очи разные»
Так вот, в первый вечер, сразу после обезьян, мы поехали ужинать в Джим-Баран.
Это, говорят, рыбацкая деревня. На берегу океана, прям на песчаном пляже стоят столики со светильниками. В темноте весь пляж – до куда хватает взгляда - сияет живыми огоньками. Воздух непрозрачен из-за густого дыма коптилен (в качестве топлива используется кокосовая кожура). Длинные океанские волны то подползают к столикам, лишь 10 метров не достигая твоего кресла, то лениво пошушукиваются вдалеке, в темноте… Можно запросто представить себя сидящей у костра, и не помнить, что занесло вас с друзьями на этот ночной пляж…Но это все об антураже. А уж о качестве кухни и говорить нечего – свежайшие рыба, креветки, лобстеры, приготовленные на кокосовом гриле и плюс к этому – куча бесплатных соусов, гора риса, печеная картошка, жареные папоротники… И тарелка фруктов на десерт…
От столика к столику ходит группа музыкантов – 2 гитариста и контрабас. Когда они подошли к нам, мы заказали «Айярибу». Пели классно, играли еще лучше. Мы с готовностью прихлопывали и подпевали. Они задали стандартный вопрос «откуда вы?»(здесь все задавали его нам – потом выяснилось, что им интересно, где живут такие высокие девушки), и услышав, что из России, затянули «Очи черные». Мы попадали со стульев со смеху. Во-первых, старинный русский романс в исполнении трех латинцев звучал больше похожим на «Бессамэ», а во-вторых, они с упорством повторяли «очи разные» вместо «страстные». Увидев, какие мы веселые ребята, они сбацали нам напоследок еще одну зажигательную мелодию, и тут мы, не удержавшись, пустились в пляски на песке босиком, удивляя сидящих вокруг сдержанных японцев.
Классно было там, будете на Бали – обязательно поезжайте в Джим-Баран ужинать!
Аромат тропических фруктов.
Поскольку купаться с укусом мне было нельзя 3 дня, мы поехали по достопримечательностям. И в качестве первого маршрута выбрали Братан – такое знакомое русскому слуху название имеет озеро в центре острова у подножья вулкана. Там на маленьком островке возвышается храм. В сезон дождей вода в озере поднимается и к храму можно попасть только на лодке.
Ехать надо было около 3-х часов, хотя это не значит, что далеко. Скорость движения автомобилей не больше 60 км/ч, на «трассе»(участок прямой дороги в 2 полосы километров с 10) водитель разогнался аж до 80. По дорогам в огромных количествах ездят маленькие мотобайки. Это типичный индонезийский вид транспорта, причем ездят на них все – от деловых дам в офисных костюмах, до студентов и фермеров. Порой на одном крошечном байке восседают папаша, мамаша и трое деток от нуля до пяти. Мотоциклисты едут в куче, чуть не касаясь друг друга коленями, в купе с левосторонним движением, все это создает ощущение полного хаоса на дороге.
Половина пути лежала по пересекающимся улочкам, и только к концу пути – уже повыше в горах, в глубине острова, стали попадаться участки каскадов рисовых полей. Плотность населения огромная, кажется что Бали – один большой поселок. Меня не покидало чувство Гулливера, мало того, что люди в среднем мне по плечо, так еще и дороги, и постройки примерно в 1,5 раза уже, миниатюрнее чем казалось бы, должно быть. Только деревья огромные. По поводу одного из фикусов мы спорили – 30 или 50 метров у него размах кроны.
По обочинам дороги попадались лавчонки с фруктами. Хваленые маленькие бананчики мне не понравились, клубнику немытою есть было страшно, а вот нечто, похожее на резинового игрушечного ежа размером с мяч для регби, с оранжевыми толстыми шипами, нам приглянулось. Мы пристали к водителю, мол, хотим купить, давайте остановимся. Но тот сразу перестал понимать английский и твердил только «на обратном пути, позже, позже». Ладно, мы на этом успокоились. Около одной лавочки он все-же остановил. «Ежей» там не было, но были связки чего-то похожего на маленькие гранатики, внутри у которых в форме долек чеснока вкусная сладкая сочная мякоть.
Храм на озере очень красив. Место, конечно, туристское, впечатление немного портят совершенно «арбатские» штучки вроде фото с удавом и портретов за 5 минут. Но нам удалось абстрагироваться от этого, взяв на прокат лодку с гребцом. Под звуки тихо шлепающих по воде весел в теплом сыром воздухе, на лодке с бамбуковыми противовесами по бокам, гораздо приятнее наблюдать озерный храм. В тумане у берега картинно вырисовывался силуэт рыбака. Мы поинтересовались – что за рыба клюет в индонезийском горном озере? И каково же было наше удивление, когда мы увидели в ведерке рыбака южноамериканских чернополосых цизхлазом – простеньких аквариумных цихлид, знакомых каждому аквариумисту!!! Как они поселились там, на противоположном конце света – осталось для нас загадкой.
На обратном пути мы заехали в ботанический сад. К расстройству Виталия, орхидейная оранжерея была уже закрыта. Но зато мы погуляли в невиданной коллекции бамбуков. Самые маленькие бамбучки выглядели как невзрачная травка, а самые большие - в диаметре около 30см. Заросли черного бамбука тоже поразили воображение – второй ряд стволов уже почти не просматривается, так густо он растет. А еще мы видели цветущее алоэ.
Посреди парка нашему взору предстала скульптура, изображающая какого-то мифического героя, сражающегося с обезьянами. Они облепили его с ног до головы и кусают его нещадно. Заныло плечо, и я почувствовала себя не одинокойJ.
Сказывался недосып, акклиматизация и эмоциональные перегрузки – на обратном пути мы все трое заснули в машине. А когда проснулись, вокруг уже был мерцающий огоньками городок, все фруктовые лавочки мы проехали. «Что же ты не остановил нас около того фрукта?!» - возмутились мы. Но водитель оправдывался, мол, все уже были закрыты. Но мы ребята упорные, оставаться без вожделенного лакомства не собирались, поэтому заехали в местный супермаркет.
В магазине длиннющими рядами тянулись фруктовые лотки. Больше половины форм и наименований я видела впервые. Знакомый нам «ежик» занимал почетное место. Мы поняли, что на троих такой большой не осилим, тем более, что хотелось попробовать все экзотические плоды. Мы взяли на пробу кусок в вакуумной упаковке(если понравится, купим целый, когда приедут наши друзья – решили мы), а также, набрали еще каких-то фруктов целый мешок.
Еще при входе в магазин я сморщила нос от неприятного странного запаха… Но на фрукты это было совсем не похоже. Я дошла до рыбных рядов в другом конце супермаркета, принюхалась к креветкам на тающем льду…но нет, там пахло морем и свежей рыбой. Не придав больше этому значения, мы оплатили свои покупки и поехали в отель. Нас ждал легкий фруктовый ужин с невиданными плодами тропиков!
Едва открыв в номере пакеты, я уловила тот же мерзостный запашок. Кажется, становилось понятно, что является источником – кусок нашего вожделенного «ежа» источал такое амбрэ, что я не решилась его даже распаковывать. Вдыхание этого «аромата» отбило у меня охоту не только пробовать этот фрукт, но и вообще есть или пить что бы то ни было…Так и пошла спать голодная.
Как потом объяснили нам знающие люди, этот фрукт называется «дуриан» и даже в свежем виде источает специфически-отвратительный запах, а если подтухнет в помещении, говорят от запаха невозможно избавиться никогда. Во многих отелях он запрещен к проносу на территорию! Вот почему, оказывается, водитель всеми правдами и неправдами сопротивлялся тому чтобы мы покупали этот фрукт!!!
Нирвана.
Прав, наверное, Леша Казакевич, что самое ценное, что самые ценные «достопримечательности» в разных местах мира – это люди, особенно если это неординарные личности. С одним таким человеком мы познакомились на острове Ява.
В аэропорту Демпасара нас встретил высокий смуглый индонезиец со странными глазами – в карих радужках снизу «плавали» голубые полумесяцы(я такого раньше никогда не видела!) Со счастливой улыбкой он поздоровался с нами и начал разговаривать по-русски. Оказалось, что он изучает русский язык, и провести день в качестве нашего гида для него – лучшая практика. Говорил он вполне понятно, что явилось для меня образцом упорства и рвения к изучению языка, так как вся учебная литература, которая была в его распоряжении – это «русско-индонезийский разговорник в 1000фраз» Хазарин (так его зовут) очень сетовал на полный вакуум русской литературы на Яве. Он хочет организовать курсы русого языка для индонезийцев и очень просил нас прислать ему литературу. Хазарин говорил, что изучает русский язык просто потому что ему нравится речь. Кроме русского и родного он знает еще 8 языков, а еще изучает философию, религию, историю.
Целью нашего визита на Яву были два легендарных храма – Барабудур и Прамбанан (буддийский и индуистский соответственно).
Сначала мы приехали к Барабудуру. Он строился на высоком холме, причем строительство начиналось с вершины. Венчает его большой колокол, стоящий на основании – символ буддизма. Весь огромный комплекс составлен из рыхлого вулканического камня и сплошь покрыт горельефами. Камни не скреплены между собой – лежат как кубики и держатся только силой трения. Однажды храм был полностью разрушен землетрясением, но восстановлен добровольцами. «Восстановить все это было не трудно, - радостно сказал Хазарин, – это же как пазлы, каждый камень отличается от других по форме и должен продолжить рисунок. Надо было просто все собрать!» Я представила себе груду кусочков, разбросанных на километры вокруг, и усомнилась в том, как это было «просто».
Храм, как детская пирамидка состоит из слоев. Самая нижняя покрыта горельефами, на тему познания своих желаний – и по мере восхождения - через «познание» и «совершенство» – согласно буддийской морали – постепенно доходит до верхушки – нирваны, то есть пустоты. На верхней площадке расположены множество колоколов, в каждом из которых сидит скульптура медитирующего просветленного ученика. Хазарин показал нам несколько поз медитации, объясняя их смысл. А понятие «нирваны» объяснил очень доходчиво: «Вот я хочу изучать русский язык. И вот я учу его. Через какое-то время я знаю 1000 слов, и это хорошо. Еще через какое-то – могу говорить и писать, и читать книги…Но лучше всего – когда я знаю его как родной – это будет НИРВАНА, что означает «пустота». Потому что я не буду ДУМАТЬ об этом.»
Понимать такие истины особенно проще, когда стоишь на вершине самого большого в мире буддийского храма…
Вулкан и пещера Белого Клобука.
Еще один день без купания мы потратили на поездку к главному вулкану острова. К сожалению, вулкан оказался почти закрыт облаками, поэтому вершины с характерным профилем кратера мы не увидели. Но увидели застывшую черную лаву с сползающие струйки дыма – вулкан «курит». Последний раз он извергался совсем недавно – в 1974 году.
А по дороге на вулкан мы заезжали в «Пещеру слона». Это очень древний пещерный храм, основанный в1202 году. На этом месте раньше была столица Бали, и это было в те времена, когда буддисты и индуисты молились вместе. Потом люди покинули этот город (причиной было убийство короля и прочая политика) – и джунгли поглотили его. Высокая стена защищала город не от набегов врагов, а от нашествия лиан и корней. И как только стена была разрушена при землетрясении, город врос в лес. Странное чувство ничтожности человека со всей его «могучей» деятельностью захватывает, когда сквозь сплетение корней и лиан угадываешь фрагмент некогда величественной статуи… Или замечаешь в зарослях каменную лестницу, ведущую в никуда…
Только в 20-м веке город откопали из под пепла и расчистили от джунглей, теперь это памятник. Слонов тут отродясь не бывало, пещера носит свое название из-за скульптуры бога Ганеша(сына Вишны) , имеющего обличье слона. Здесь, среди проступающих из камня древних очертаний ванн для омовения, ниш для медитации и обломков грандиозных статуй, оплетенных лианами, в сознании моем проносились главы из «Книги джунглей» Киплинга. Я представляла себе белую старую кобру, свернувшуюся во влажной тени на груде сокровищ…
Количество культурных впечатлений уже зашкаливало, голова шла кругом, пора было отмачивать себя в океане.
«На гребне волны»
Продолжение следует…
июнь, 2005
А сейчас я лежу лицом к Индийскому океану, оставшись в одиноком ощущении, и пытаюсь переварить все эмоции последних двух недель.
Сингапур пока оставлю на более конструктивное состояние ума – там было ДЕЛО, город, напряженные попытки говорить с партнерами по-английски, Боря с Лешей и «спорами» о работе, со стороны больше похожими на ругань. А потом мы трое отделились – Виталик, Олька и я, и прилетели сюда.
После Сингапура с его европейской породистостью, аэропорт и улицы Демпасара напугали, напомнили Кавказ и Египет одновременно, захотелось не спускать глаз с багажа и придерживать сумку с документами. Ночь, много маленьких темных людей, узенькие улочки, на тротуарах сидят на корточках белоглазые и белозубые…индонезийцы?....балийцы?... Кто Они? Жители экватора, с ума можно сойти…
Постройки, в нашем понимании не пригодные для жизни, например, без окон и с 3-мя стенами, тоже попадаются.. Но ведь нет сезонности… Но ведь зато есть москиты? Не знаю, живут и выглядят счастливыми – из-за несползающей с лица улыбки. И здоровыми – из-за гладкой кожи цвета молочного шоколада и поголовной стройности. Эта вытопленная на солнце худоба относится тут ко всем – собакам, петухам и лошадям в том числе. Толстые австралийские туристы на их фоне выглядят как бледные медузы среди стайки шустрых антиасов.
За 2 доллара вполне цивильный таксист довез нас до отеля…И лишь переступив порог Сантики, как это ни банально, я наконец почувствовала себя отдыхающей. Как будто мое измочаленное существо проволокли напоследок по асфальту, и положили в целый бассейн бальзама – лежи, отдыхай, расправляй и очищай мысли, открывай потоки энергии.
Отдыхать тут умеют заставитьJ
Кругом цветы. При входе в отель – чан с плавающими лепестками роз. Потом мостик через прудик, в котором цветут белые лилии и розовые лотосы. Пахучие белые…что-то типа магнолий… осыпаются на дорожку. Около бассейна каменные вазы с водой, в которой каждый день плавает новая цветочная композиция. В номере белые бутоны лежат на постели, в ванной. Все скульптуры украшены живыми гортензиями. Весь персонал носит цветы в волосах – и мужчины и женщины. Это какая-то часть культуры, связанная с религией хинду (ветвь индуизма) – характерной только для Бали.Кругом музыка. Их национальные инструменты напоминают по принципу детскую игрушку металлофон. С помощью двух деревянных колотушечек музыканты извлекают из металлических, бамбуковых и кожаных барабанчиков странные звуки, сливающиеся в психоделическую музыку, лишенную мотива, но проникающую, кажется, в само твое существование. Музыка живая, звучит фоном постоянно – около бассейна, на пляже, в ресторане. К концу отдыха ее не замечаешь, но без нее чувствуешь себя не так уравновешенно.
Мы пошли в темноте на звук прибоя. Это – ОКЕАН. Он живой, серьезный, он дышит и не располагает к фамильярности. Мы гуляли по прибою по утрамбованному песку, не думая о намокающих штанах… Мы начали сливаться…….
Абсолютно детское ощущение – отдыхать с друзьями. Как будто мы с Димкой и Алькой на берегу Обского моря – беззаботно радовались жизни, смеялись, строили крепости из песка, так и тут на берегу Индийского океана с Виталиком и Ольгой мы сбросили лет по 25 и чувствовали себя как дети….
«Monkey, go home!»А на следующий день мы поехали на Уловату.
В туристической книжке это место позиционировалось прежде всего как храм на утесе, над океаном, где можно и нужно смотреть sanset. Почему-то, когда говоришь о закате на Бали, его хочется называть именно сансэт, в этом английском слове есть что-то восточное, в памяти легче всплывают огненные облака и характерные контуры храмовых крыш на фоне рыжего неба…Он там, действительно, есть – и храм, и сансет, но для меня это место навсегда останется Местом обезьян.
При входе в храм нам выдали красивые сиреневые юбки и желтые пояса. А также, предложили за 10 000 рупий купить мешочки из шуршащего целлофана с порезанными зелеными бананчиками. С фотоаппаратами наизготовку мы вступили на священную землю. Местная женщина жалобно причитала нам вслед «дайте мне работу!» - предлагала себя в качестве гида. Но поняв, что мы и «сами с усами», посоветовала вдогонку хотя бы снять очки и спрятать пакетики.
Первую мартышку мы встретили почти сразу – на лестнице. Она была на удивление одинока и поэтому сразу оказалась в центре нашего внимания, мы полезли за пакетиками.
Не знаю, у русских ли это людей, или у всех в крови – стремление накормить во что бы то ни стало («Зачем тебе пони?» - « Кормить!»). Хотя, пакетиками шуршали все – японцы, австралийцы и прочие. Обезьяны на этот звук замирают, делают умное лицо и начинают приставать. Как выпрашивают лакомство привычные нашему глазу звери? Ну, тычутся мордой, может, крутятся рядом, трутся о ноги… А эти – берут руками за юбку и держат! Не отпускают. Корчат смешные, страшные или жалостливые рожицы. Повизгивают и шипят. Даешь ей кусочек лакомства, а она неожиданно не зубами его берет, а рукой! Прикольно.
Ольга достала свой пакетик, призывно им шурша. Мартышка, не дав нам опомниться, молниеносно выхватила его целиком! Но Ольга – не промах, смелая девушка – с криком
«Куда?! Обожрешься целлофана!!!» - сцапала бедную обезьяну за хвост! Та не ожидала такой храбрости с нашей стороны и выронила добычу, продемонстрировав напоследок свои зубищи. Общественный пакетик был спасен, но клыки произвели впечатление! Длинные, желтые, сантиметра по 4 каждый. Этакие саблезубые мартышки. Трогать их больше не захотелось.С каждым пролетом лестницы концентрация зверюшек возрастала. На верхней смотровой площадке туристы растерянно толпились в центре, а по бордюрам гордо, по-хозяйски шарились обезьяны. У многих из них в руках (лапах?..) были у кого – половинка солнечных очков, у кого – целая шляпа, изрядно поеденная и посявканая. На моих глазах одна обезьяна ловко стянула с гладких черных волос японки ярко-красную резинку и радостно унеслась куда-то с добычей. Другая – сняла с головы зазевавшегося молодого человека солнечные очки. Очки парню было жалко, и он призвал на помощь местного служителя. Мне стало очень любопытно пронаблюдать – каким образом можно отобрать у ловкой зубастой твари такую заветную игрушку. Но, видимо, методика отработана и отточена годами. Служитель стал кидать обезьяне пакетики с орешками. Один она схватила одной рукой, другой - второй, переложив очки в зубы. Чтобы поймать третий пакетик, ей волей-неволей пришлось бросить очки. Видно, орешки, все-таки ценнее!
Мы скармливали им кусочки бананов, умилялись на мамашек с малышами, хихикали над ссорящимися подростками… Вдруг, всех обезьян как ветром сдуло с бордюра и на него взгромоздился здоровенный важный самец. Солидно, неспешно устроился поудобнее, загородил нам весь вид на прибой. Виталий показал ему бананы, чтобы привлечь его внимание для лучшей фотографии. Я стояла немного поодаль. Что послужило поводом для атаки – ума не приложу! Мартых вдруг подпрыгнул ко мне, схватил сильными ручками меня за плечо и цапнул своими клыками.
Надо отдать должное зверику, такими зубами можно было пол-руки откусить, но видно его намеренья были не столь кровожадны, я отделалась четырьмя бороздками, пропоровшими кожу и синяком размером с пол-ладони. Почему он цапнул меня, а не стоящего вдовое ближе к нему Виталия, и почему вообще он проявил агрессию – так и осталось для нас непонятным. Не думаю, что это частый и стандартный случай, все таки Уловату – туристское место, если бы такое случалось часто, слухи сделали бы свой черный PR.
Я застыла с открытым ртом от такого поворота событий, люди кругом хором ахнули, первой же реакцией Виталия было – оторвать этому нахалу бошку. И он даже сделал порывистое движение в сторону моего обидчика, но, имея в руках только фотоаппарат с телеобъективом за полторы штуки баксов, который в качестве орудия убийства мартышек использовать не очень э…удобно, на секунду замешкался, рациональное мышление взяло верх, и обезьян улизнул от возмездия.
Солнце со скоростью нормального экваториального солнца стремительно падало в воду, а мы, вместо того чтобы ставить штатив и выбирать ракурсы, неслись по лестнице к работникам храма для оказания медицинской помощи. Пожилой индонезиец поцокал языком, спросил «Зачем трогали?» (этот вопрос задавали потом все, кому я объясняла – что у меня с рукой), не поверил, что не трогали (как и все, кому я потом объясняла, что у меня с рукой), достал сомнительную бутылочку с желтоватым желе и прям поверх запекающейся кровяной корочки начал вымазывать его на меня своим заскорузлым пальцем. «А дезинфекция?!» - удивились мы. «Не нужна.» - безапелляционно отрезал тот. То ли все на этом тропическом острове располагало к беспечности, то ли вид у индонезийца был уж очень уверенный, но я, не задумываясь, решила, что он лучше всех знает, как поступать с укусами обезьян. После Уловату мы спокойно поехали в ресторан на побережье, и только вернувшись в отель в пол-двенадцатого ночи, позвонили нашему тур.оператору – поделиться приключениями. Тот почему-то не разделил нашего веселья по поводу нетривиального случая и строго наказал нам ехать в госпиталь.
А теперь представьте себе, что в каком-нибудь пусть даже очень туристском месте России, например, в Суздале, или на Кижах, иностранного туриста кусает какое-нибудь местное животное, хотя бы кошка или собака. И в полночь он попадает в местную э… амбулаторию. «Как не повезло яблокам…» и как повезло мне, что в Демпасаре, где люди пашут рисовые поля на быках, госпиталь(правда, частный) сиял европейской цивилизацией, смешанной с местной учтивостью. Элементарная обработка раны и прививка от столбняка сопровождалась торжественным колдованием надо мной двух врачей и медсестры (с цветами в волосах). Я получила тест на аллергические реакции перед прививкой, кучу рекомендаций, пакетик с антибиотиками и обезболивающими, пластыри для купания (которые действительно держатся, даже в океанский волнах!)… Вот такие «дикие» балийцы.
За одно то что мы ржали весь отпуск по поводу моей покусанности, я готова простить мартышке злобную выходку. А потом, кто еще может похвастаться таким приключением?
«Очи разные»Так вот, в первый вечер, сразу после обезьян, мы поехали ужинать в Джим-Баран.
Это, говорят, рыбацкая деревня. На берегу океана, прям на песчаном пляже стоят столики со светильниками. В темноте весь пляж – до куда хватает взгляда - сияет живыми огоньками. Воздух непрозрачен из-за густого дыма коптилен (в качестве топлива используется кокосовая кожура). Длинные океанские волны то подползают к столикам, лишь 10 метров не достигая твоего кресла, то лениво пошушукиваются вдалеке, в темноте… Можно запросто представить себя сидящей у костра, и не помнить, что занесло вас с друзьями на этот ночной пляж…Но это все об антураже. А уж о качестве кухни и говорить нечего – свежайшие рыба, креветки, лобстеры, приготовленные на кокосовом гриле и плюс к этому – куча бесплатных соусов, гора риса, печеная картошка, жареные папоротники… И тарелка фруктов на десерт…
От столика к столику ходит группа музыкантов – 2 гитариста и контрабас. Когда они подошли к нам, мы заказали «Айярибу». Пели классно, играли еще лучше. Мы с готовностью прихлопывали и подпевали. Они задали стандартный вопрос «откуда вы?»(здесь все задавали его нам – потом выяснилось, что им интересно, где живут такие высокие девушки), и услышав, что из России, затянули «Очи черные». Мы попадали со стульев со смеху. Во-первых, старинный русский романс в исполнении трех латинцев звучал больше похожим на «Бессамэ», а во-вторых, они с упорством повторяли «очи разные» вместо «страстные». Увидев, какие мы веселые ребята, они сбацали нам напоследок еще одну зажигательную мелодию, и тут мы, не удержавшись, пустились в пляски на песке босиком, удивляя сидящих вокруг сдержанных японцев.
Классно было там, будете на Бали – обязательно поезжайте в Джим-Баран ужинать!
Аромат тропических фруктов.Поскольку купаться с укусом мне было нельзя 3 дня, мы поехали по достопримечательностям. И в качестве первого маршрута выбрали Братан – такое знакомое русскому слуху название имеет озеро в центре острова у подножья вулкана. Там на маленьком островке возвышается храм. В сезон дождей вода в озере поднимается и к храму можно попасть только на лодке.
Ехать надо было около 3-х часов, хотя это не значит, что далеко. Скорость движения автомобилей не больше 60 км/ч, на «трассе»(участок прямой дороги в 2 полосы километров с 10) водитель разогнался аж до 80. По дорогам в огромных количествах ездят маленькие мотобайки. Это типичный индонезийский вид транспорта, причем ездят на них все – от деловых дам в офисных костюмах, до студентов и фермеров. Порой на одном крошечном байке восседают папаша, мамаша и трое деток от нуля до пяти. Мотоциклисты едут в куче, чуть не касаясь друг друга коленями, в купе с левосторонним движением, все это создает ощущение полного хаоса на дороге.
Половина пути лежала по пересекающимся улочкам, и только к концу пути – уже повыше в горах, в глубине острова, стали попадаться участки каскадов рисовых полей. Плотность населения огромная, кажется что Бали – один большой поселок. Меня не покидало чувство Гулливера, мало того, что люди в среднем мне по плечо, так еще и дороги, и постройки примерно в 1,5 раза уже, миниатюрнее чем казалось бы, должно быть. Только деревья огромные. По поводу одного из фикусов мы спорили – 30 или 50 метров у него размах кроны.
По обочинам дороги попадались лавчонки с фруктами. Хваленые маленькие бананчики мне не понравились, клубнику немытою есть было страшно, а вот нечто, похожее на резинового игрушечного ежа размером с мяч для регби, с оранжевыми толстыми шипами, нам приглянулось. Мы пристали к водителю, мол, хотим купить, давайте остановимся. Но тот сразу перестал понимать английский и твердил только «на обратном пути, позже, позже». Ладно, мы на этом успокоились. Около одной лавочки он все-же остановил. «Ежей» там не было, но были связки чего-то похожего на маленькие гранатики, внутри у которых в форме долек чеснока вкусная сладкая сочная мякоть.
Храм на озере очень красив. Место, конечно, туристское, впечатление немного портят совершенно «арбатские» штучки вроде фото с удавом и портретов за 5 минут. Но нам удалось абстрагироваться от этого, взяв на прокат лодку с гребцом. Под звуки тихо шлепающих по воде весел в теплом сыром воздухе, на лодке с бамбуковыми противовесами по бокам, гораздо приятнее наблюдать озерный храм. В тумане у берега картинно вырисовывался силуэт рыбака. Мы поинтересовались – что за рыба клюет в индонезийском горном озере? И каково же было наше удивление, когда мы увидели в ведерке рыбака южноамериканских чернополосых цизхлазом – простеньких аквариумных цихлид, знакомых каждому аквариумисту!!! Как они поселились там, на противоположном конце света – осталось для нас загадкой.
На обратном пути мы заехали в ботанический сад. К расстройству Виталия, орхидейная оранжерея была уже закрыта. Но зато мы погуляли в невиданной коллекции бамбуков. Самые маленькие бамбучки выглядели как невзрачная травка, а самые большие - в диаметре около 30см. Заросли черного бамбука тоже поразили воображение – второй ряд стволов уже почти не просматривается, так густо он растет. А еще мы видели цветущее алоэ.Посреди парка нашему взору предстала скульптура, изображающая какого-то мифического героя, сражающегося с обезьянами. Они облепили его с ног до головы и кусают его нещадно. Заныло плечо, и я почувствовала себя не одинокойJ.
Сказывался недосып, акклиматизация и эмоциональные перегрузки – на обратном пути мы все трое заснули в машине. А когда проснулись, вокруг уже был мерцающий огоньками городок, все фруктовые лавочки мы проехали. «Что же ты не остановил нас около того фрукта?!» - возмутились мы. Но водитель оправдывался, мол, все уже были закрыты. Но мы ребята упорные, оставаться без вожделенного лакомства не собирались, поэтому заехали в местный супермаркет.
В магазине длиннющими рядами тянулись фруктовые лотки. Больше половины форм и наименований я видела впервые. Знакомый нам «ежик» занимал почетное место. Мы поняли, что на троих такой большой не осилим, тем более, что хотелось попробовать все экзотические плоды. Мы взяли на пробу кусок в вакуумной упаковке(если понравится, купим целый, когда приедут наши друзья – решили мы), а также, набрали еще каких-то фруктов целый мешок.
Еще при входе в магазин я сморщила нос от неприятного странного запаха… Но на фрукты это было совсем не похоже. Я дошла до рыбных рядов в другом конце супермаркета, принюхалась к креветкам на тающем льду…но нет, там пахло морем и свежей рыбой. Не придав больше этому значения, мы оплатили свои покупки и поехали в отель. Нас ждал легкий фруктовый ужин с невиданными плодами тропиков!
Едва открыв в номере пакеты, я уловила тот же мерзостный запашок. Кажется, становилось понятно, что является источником – кусок нашего вожделенного «ежа» источал такое амбрэ, что я не решилась его даже распаковывать. Вдыхание этого «аромата» отбило у меня охоту не только пробовать этот фрукт, но и вообще есть или пить что бы то ни было…Так и пошла спать голодная.
Как потом объяснили нам знающие люди, этот фрукт называется «дуриан» и даже в свежем виде источает специфически-отвратительный запах, а если подтухнет в помещении, говорят от запаха невозможно избавиться никогда. Во многих отелях он запрещен к проносу на территорию! Вот почему, оказывается, водитель всеми правдами и неправдами сопротивлялся тому чтобы мы покупали этот фрукт!!!
Нирвана.
Прав, наверное, Леша Казакевич, что самое ценное, что самые ценные «достопримечательности» в разных местах мира – это люди, особенно если это неординарные личности. С одним таким человеком мы познакомились на острове Ява.В аэропорту Демпасара нас встретил высокий смуглый индонезиец со странными глазами – в карих радужках снизу «плавали» голубые полумесяцы(я такого раньше никогда не видела!) Со счастливой улыбкой он поздоровался с нами и начал разговаривать по-русски. Оказалось, что он изучает русский язык, и провести день в качестве нашего гида для него – лучшая практика. Говорил он вполне понятно, что явилось для меня образцом упорства и рвения к изучению языка, так как вся учебная литература, которая была в его распоряжении – это «русско-индонезийский разговорник в 1000фраз» Хазарин (так его зовут) очень сетовал на полный вакуум русской литературы на Яве. Он хочет организовать курсы русого языка для индонезийцев и очень просил нас прислать ему литературу. Хазарин говорил, что изучает русский язык просто потому что ему нравится речь. Кроме русского и родного он знает еще 8 языков, а еще изучает философию, религию, историю.
Целью нашего визита на Яву были два легендарных храма – Барабудур и Прамбанан (буддийский и индуистский соответственно).
Сначала мы приехали к Барабудуру. Он строился на высоком холме, причем строительство начиналось с вершины. Венчает его большой колокол, стоящий на основании – символ буддизма. Весь огромный комплекс составлен из рыхлого вулканического камня и сплошь покрыт горельефами. Камни не скреплены между собой – лежат как кубики и держатся только силой трения. Однажды храм был полностью разрушен землетрясением, но восстановлен добровольцами. «Восстановить все это было не трудно, - радостно сказал Хазарин, – это же как пазлы, каждый камень отличается от других по форме и должен продолжить рисунок. Надо было просто все собрать!» Я представила себе груду кусочков, разбросанных на километры вокруг, и усомнилась в том, как это было «просто».
Храм, как детская пирамидка состоит из слоев. Самая нижняя покрыта горельефами, на тему познания своих желаний – и по мере восхождения - через «познание» и «совершенство» – согласно буддийской морали – постепенно доходит до верхушки – нирваны, то есть пустоты. На верхней площадке расположены множество колоколов, в каждом из которых сидит скульптура медитирующего просветленного ученика. Хазарин показал нам несколько поз медитации, объясняя их смысл. А понятие «нирваны» объяснил очень доходчиво: «Вот я хочу изучать русский язык. И вот я учу его. Через какое-то время я знаю 1000 слов, и это хорошо. Еще через какое-то – могу говорить и писать, и читать книги…Но лучше всего – когда я знаю его как родной – это будет НИРВАНА, что означает «пустота». Потому что я не буду ДУМАТЬ об этом.»Понимать такие истины особенно проще, когда стоишь на вершине самого большого в мире буддийского храма…
Вулкан и пещера Белого Клобука.
Еще один день без купания мы потратили на поездку к главному вулкану острова. К сожалению, вулкан оказался почти закрыт облаками, поэтому вершины с характерным профилем кратера мы не увидели. Но увидели застывшую черную лаву с сползающие струйки дыма – вулкан «курит». Последний раз он извергался совсем недавно – в 1974 году.
А по дороге на вулкан мы заезжали в «Пещеру слона». Это очень древний пещерный храм, основанный в1202 году. На этом месте раньше была столица Бали, и это было в те времена, когда буддисты и индуисты молились вместе. Потом люди покинули этот город (причиной было убийство короля и прочая политика) – и джунгли поглотили его. Высокая стена защищала город не от набегов врагов, а от нашествия лиан и корней. И как только стена была разрушена при землетрясении, город врос в лес. Странное чувство ничтожности человека со всей его «могучей» деятельностью захватывает, когда сквозь сплетение корней и лиан угадываешь фрагмент некогда величественной статуи… Или замечаешь в зарослях каменную лестницу, ведущую в никуда…Только в 20-м веке город откопали из под пепла и расчистили от джунглей, теперь это памятник. Слонов тут отродясь не бывало, пещера носит свое название из-за скульптуры бога Ганеша(сына Вишны) , имеющего обличье слона. Здесь, среди проступающих из камня древних очертаний ванн для омовения, ниш для медитации и обломков грандиозных статуй, оплетенных лианами, в сознании моем проносились главы из «Книги джунглей» Киплинга. Я представляла себе белую старую кобру, свернувшуюся во влажной тени на груде сокровищ…
Количество культурных впечатлений уже зашкаливало, голова шла кругом, пора было отмачивать себя в океане.
«На гребне волны»
Продолжение следует…
июнь, 2005
Комментариев нет:
Отправить комментарий